Август, от души

Было радио. Шум и треск длинноволнового диапазона. Красивая мелодичная песня, трогательный текст, смутные ожидания, тревога. Та же песня. Другой голос, выше, звонче. Слова, проникающие прямо в сердце, леденящая душу интонация. Жесткое, бескомпромиссное звучание. Ах, разбудили меня, разбудили!... ВЕРА МАТВЕЕВА! Радио пропало, слова, проникнувшие в сердце, остались, Была кассета, обычная черная кассета Сhrom type II, почему-то, среди всех остальных. Книжка, тексты, иллюстрации. Образы, прорастающие из песен. …Иллюстрации безумно точны. Распластался по земле туман….бесконечный мираж, сказочный обман…. Образ, вырастающий из песенных строчек. Вечер памяти, 95 год. Темная сцена, свеча, голос. Любовь, моя лодочка, не утони. За руку, осторожно, ведет сквозь темноту, звуком голоса увлекает к огню. Смотри, не погасни же, мой огонек… Кассета, компьютер, наушники. Интернет, файлы, чужая жизнь, спрессованная в байты алгоритмом Фраунгофера. 67 файлов. Около двух часов звучания. Жизнь, вписанная в песенные строчки. Сотни файлов. Интонации. Уже не так жестко, но уже по другому никак. Можно спеть чужую песню, но нельзя прожить не свою жизнь. В каждой песне – кусочек жизни. Поэтому они ТАК звучат. Мы, слушатели, общаемся с песенным образом, мы не знали ее в жизни, мало кто знал. Мало кто знает сейчас. Что за жизнь она проживала в своих песнях? Какую себя в песнях нам оставила? И куда вел тот голос сквозь темноту - туда, где зеленые чашки, беседа и свеча? Влюбляются в этот образ, поют эти песни.

Август. Сегодня может быть уже 20 лет, как я с ней знаком. И 34 года, как ее нет. Пожалуйста, возьми меня с собой ночью в море. Ты всегда со мной. Я не могу сказать тебе «НЕТ». Потому что в тех дальних краях, куда ты уедешь завтра, не будет моря. И я, и ты это знаем. Но мне, почему-то, кажется, что так и не случилось этого, не было ни синего пролива, ни подводных камней, только ручьи остались. И вода утекает, звеня. Песня о хрупкости бытия, о хрупкости души. Не говори «нет» своим любимым, не откладывай жизнь на завтра, ты даже своей жизни не знаешь, хотя и уверен в ней, откуда тебе знать, что будет завтра со мной. Случится так, что меня не будет. Всё, жизнь пройдет, и что ты будешь делать со своей обгоревшей тетрадкой и сушеной розой. Давай-ка уедем, однажды, возьмем и уедем. Неужели не услышишь, не поверишь, не вздохнешь?! Я не знаю, как это было, как это звучало тогда, как это пелось ею со сцены. Эти песни поются «глаза-в-глаза», от сердца к сердцу, как в последний раз. Не знаю, называть ли это искусством, творчеством. Строго говоря, наверное, да. Простое, «безыскусное» искусство, душевные, искренние песни. Все? Может быть, на этом и надо остановиться? Есть многотомные издания больших поэтов. Есть многочасовые архивы авторов песен. Есть книга песен, даже две, по сути. Есть диски, не меньше пяти, публикации в газетах, сайт в интернете, группа в социальной сети. Ты научись все уметь, а не все иметь. Ты научись все хотеть, а не все иметь… Ты научись быть большим, но не будь как шум! К чему этот шум, и этот аудиоархив на десятки часов звучания? На траве зеленой лета стану петь тебе я песни. И песни эти будут звучать в твоей душе. Тебе приснится эта песня летней ночью. А ведь у нее была своя жизнь. Другая, земная. Короткая, но обычная. Мы знаем ее другую – из песен; мы не знаем ее земную, из плоти. Мы даже не знаем, насколько пересекались эти два мира. Да, наверно, есть люди, кто знал и знает, ведь все это было, на самом деле было. Только вот прямо сказала: «В песнях вам себя оставила». Значит в песнях. Значит теперь она – такая как в песнях.

…Набрав травы на платье, всё стремится замереть в полёте...


Админ, 2010 г.
Сайт создан в системе uCoz